Олег Баркин в своем выступлении, в первую очередь, озвучил результаты последнего отбора проектов по программе ДПМ ВИЭ (192,5 МВт ВЭС и 45,6 МВт малых ГЭС) и отметил значительное превышение количества участников как доказательство существующей конкуренции и нарастающего интереса к возобновляемой энергетике в России. По его мнению, «экономическое преимущество ВИЭ, которое весьма скоро будет достигнуто, станет той каплей, которая сделает процесс проникновения ВИЭ в энергетику саморазвивающимся и неизбежным».
Заместитель Председателя Правления Ассоциации отметил, что развитие ВИЭ – далеко не единственный способ решить задачу декарбонизации. Есть резервы существенного снижения выбросов и в других отраслях, но и в энергетике это можно делать не только путем наращивания доли ВИЭ. В рамках существующей структуры генерирующих мощностей есть и другие решения, например, модернизация и повышение эффективности тепловых станций. По масштабу влияния на декарбонизацию они сопоставимы с развитием возобновляемой энергетики. Объемы ВИЭ, которые будут введены по итогам реализации программ поддержки на оптовом рынке, пока не сыграют радикальной роли в декарбонизации энергетики. Поэтому на задачу декарбонизации нужно смотреть комплексно».
Возвращаясь к теме возобновляемой энергетики, Олег Баркин отметил, что основной потенциал использования ВИЭ в России он связывает с увеличением электропотребления в долгосрочной перспективе. «Новое потребление – это та самая конкурентная ниша, которую можно обеспечить за счет ВИЭ. У возобновляемой энергетики есть много преимуществ и высокие шансы обеспечить будущее потребление, например, для электротранспорта, IT индустрии, электрического отопления, производства водорода. Кроме того, важной задачей остается энергоснабжение удаленных изолированных территорий, в том числе, электрификация ещё не освоенных территорий. В неизбежность появления нового спроса на электроэнергию надо просто поверить и исходя из этого выстраивать стратегии».
Олег Баркин также подчеркнул, что развитие возобновляемой энергетики не должно полностью обеспечиваться поддержкой за счет рынка электроэнергии, где цена и так перегружена перекрестным субсидированием, а сама поддержка будет ограничена в объемах и во времени. Пользуясь мировым опытом, следует обратиться к финансовым рынкам. Для ВИЭ, как для капиталоемких технологий, очень полезно было бы, например, воспользоваться субсидиями на привлечение кредитов.
Кроме того, рыночное развитие ВИЭ следует поддержать системой сертификации происхождения электроэнергии, которая действует и как механизм поддержки, и как индикатор рынка. Наличие такой системы с возможностью для потребителей свободно приобретать сертификаты позволят понимать, на какой объем «зеленой» энергии есть реальный спрос.
Отвечая на финальный вопрос модератора о возможной доле новых видов ВИЭ в России к 2040 году, Олег Баркин предположил, что в случае стабильного развития экономики и роста потребления, установленная мощность ВИЭ может достигнуть около 50 ГВт.
Олег Баркин в своем выступлении, в первую очередь, озвучил результаты последнего отбора проектов по программе ДПМ ВИЭ (192,5 МВт ВЭС и 45,6 МВт малых ГЭС) и отметил значительное превышение количества участников как доказательство существующей конкуренции и нарастающего интереса к возобновляемой энергетике в России. По его мнению, «экономическое преимущество ВИЭ, которое весьма скоро будет достигнуто, станет той каплей, которая сделает процесс проникновения ВИЭ в энергетику саморазвивающимся и неизбежным».
Заместитель Председателя Правления Ассоциации отметил, что развитие ВИЭ – далеко не единственный способ решить задачу декарбонизации. Есть резервы существенного снижения выбросов и в других отраслях, но и в энергетике это можно делать не только путем наращивания доли ВИЭ. В рамках существующей структуры генерирующих мощностей есть и другие решения, например, модернизация и повышение эффективности тепловых станций. По масштабу влияния на декарбонизацию они сопоставимы с развитием возобновляемой энергетики. Объемы ВИЭ, которые будут введены по итогам реализации программ поддержки на оптовом рынке, пока не сыграют радикальной роли в декарбонизации энергетики. Поэтому на задачу декарбонизации нужно смотреть комплексно».
Возвращаясь к теме возобновляемой энергетики, Олег Баркин отметил, что основной потенциал использования ВИЭ в России он связывает с увеличением электропотребления в долгосрочной перспективе. «Новое потребление – это та самая конкурентная ниша, которую можно обеспечить за счет ВИЭ. У возобновляемой энергетики есть много преимуществ и высокие шансы обеспечить будущее потребление, например, для электротранспорта, IT индустрии, электрического отопления, производства водорода. Кроме того, важной задачей остается энергоснабжение удаленных изолированных территорий, в том числе, электрификация ещё не освоенных территорий. В неизбежность появления нового спроса на электроэнергию надо просто поверить и исходя из этого выстраивать стратегии».
Олег Баркин также подчеркнул, что развитие возобновляемой энергетики не должно полностью обеспечиваться поддержкой за счет рынка электроэнергии, где цена и так перегружена перекрестным субсидированием, а сама поддержка будет ограничена в объемах и во времени. Пользуясь мировым опытом, следует обратиться к финансовым рынкам. Для ВИЭ, как для капиталоемких технологий, очень полезно было бы, например, воспользоваться субсидиями на привлечение кредитов.
Кроме того, рыночное развитие ВИЭ следует поддержать системой сертификации происхождения электроэнергии, которая действует и как механизм поддержки, и как индикатор рынка. Наличие такой системы с возможностью для потребителей свободно приобретать сертификаты позволят понимать, на какой объем «зеленой» энергии есть реальный спрос.
Отвечая на финальный вопрос модератора о возможной доле новых видов ВИЭ в России к 2040 году, Олег Баркин предположил, что в случае стабильного развития экономики и роста потребления, установленная мощность ВИЭ может достигнуть около 50 ГВт.